Неточные совпадения
— Я-то? Я — в людей верю. Не вообще в людей, а вот в таких, как этот Кантонистов. Я, изредка, встречаю большевиков. Они,
брат, не шутят! Волнуются рабочие, есть уже стачки
с лозунгами против войны, на Дону — шахтеры
дрались с полицией, мужичок устал воевать, дезертирство растет, — большевикам есть
с кем разговаривать.
Я, лично, рос отдельно от большинства
братьев и сестер (старше меня было три
брата и четыре сестры, причем между мною и моей предшественницей-сестрой было три года разницы) и потому менее других участвовал в общей оргии битья, но, впрочем, когда и для меня подоспела пора ученья, то, на мое несчастье, приехала вышедшая из института старшая сестра, которая
дралась с таким ожесточением, как будто мстила за прежде вытерпенные побои.
— Верно знаю, —
с убеждением подтвердил Рогожин. — Что, не такая, что ли? Это,
брат, нечего и говорить, что не такая. Один это только вздор.
С тобой она будет не такая, и сама, пожалуй, этакому делу ужаснется, а со мной вот именно такая. Ведь уж так. Как на последнюю самую шваль на меня смотрит.
С Келлером, вот
с этим офицером, что боксом
дрался, так наверно знаю — для одного смеху надо мной сочинила… Да ты не знаешь еще, что она надо мной в Москве выделывала! А денег-то, денег сколько я перевел…
— Отлично — что и говорить! Да,
брат, изумительный был человек этот маститый историк: и науку и свистопляску — все понимал! А историю русскую как знал — даже поверить трудно! Начнет, бывало, рассказывать, как Мстиславы
с Ростиславами
дрались, — ну, точно сам очевидцем был! И что в нем особенно дорого было: ни на чью сторону не норовил! Мне, говорит, все одно: Мстислав ли Ростислава, или Ростислав Мстислава побил, потому что для меня что историей заниматься, что бирюльки таскать — все единственно!
Семен Афанасьевич только слышал о каких-то замешательствах и столкновениях
брата с крестьянами, потом все как-то уладилось, потом получены выкупные, потом Семен Афанасьевич
дрался на дуэли из-за m-lle Стратилатовой, первой красавицы в губернии, дочери его соседа по имению.
Погоди,
брат…
драться не велят! — подхватил
с необычайной горячностию Захар, который нарочно между тем раззадорил Гришку, нарочно затеял все это дело, чтобы доставить себе случай явиться заступником Дуни.
Матрена. Так вот я испугалась, как же! Тебе только
с бабами и
драться! Велика беда, что я тебя скорпионом назвала. Вашего
брата, как ни назови, только хлебом накорми!
— Вот то-то, Андрюша! — сказал старый крестьянин, — зачем озорничать! Ведь наше дело таковское — за всяким тычком не угоняешься. А уж если пришла охота
подраться, так
дрался бы
с своим
братом: скулы-то равные, — а то еще схватился
с барином!..
— Мы
с ним и раньше
дрались, — сказал Пётр, трезвея, но
брат ещё строже продолжал...
— Послушай,
брат, ты, я знаю,
дерешься завтра
с этим джентльменом из Петербурга.
До ушей Иоле долетел этот отважный ответ, достойный его героя-брата. Юноша весь загорелся, весь ожил, услыша его. Глаза его сверкнули, как раскаленные уголья. Он бросился
с криком «живио» к двум уцелевшим от австрийских снарядов орудиям,
с оставшейся y них в живых батарейной прислугой и в последний раз скомандовал: пли! В последний раз, потому что передовые части синей лавины уже докатились до подножия горы, занятой их батареей и сейчас ожесточенно
дрались с пехотинцами-юнаками, защищавшими там внизу гору.
Но
с течением времени, по мере ослабления татар, казачество распространялось по всем южным окраинам, в особенности же на низовьях Днепра. Новые пришельцы,
с характером еще не установившимся, кочевали, уходили подальше в степь и не признавали над собой никакого правительства. Эти вольные или степные казаки были народ опасный, отчаянный, грабивший все, что ни попадалось под руку. Они одинаково охотно
дрались и
с татарами, и со своим
братом — городским казаком.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела
с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали
с него восторженно-влюбленных глаз.
Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и
дрались за то, кому принести чай, платок, трубку.